НГОРОНГОРО: КАПИТАЛИЗМ УНИЧТОЖАЕТ МАСАЕВ

il 27 Aprile 2023 / IBI World Germany, Senza categoria, права человека / Scrivi un commento

В июне 2022 года танзанийские полицейские и представители власти избивают и стреляют в жителей деревни масаи. Они также без разбора бьют стариков и детей. Бедные люди протестуют в защиту своих земель, предназначенных для охотничьих угодий богатых иностранцев[1]. Это мрачные дни: официально 31 человек серьезно ранен, масаи и полицейский погибли[2], но реальные цифры, как и правда о том, что произошло, появляются с трудом из-за запугивания журналистов, адвокатов и организаций гражданского общества со стороны танзанийского правительства[3]. Насилие и издевательства, от которых страдают люди, не являются чем-то новым, это лишь один из многих эпизодов, продолжающихся уже долгое время[4].

Для масаи это как судьба, от которой невозможно убежать, преследования тысячелетней давности, о которых рассказывают из поколения в поколение[5]. В 15 веке[6] народ, родом из нижней части долины Нила, к северу от озера Туркана, мигрировал и занял большую часть полосы земли между северной Кенией и центральной Танзанией, известной как Великая рифтовая долина[7]. В 19 веке, когда британцы завоевали Танзанию и превратили ее в коронную колонию, масаи были наиболее обширны, занимая всю территорию страны[8]. С 1904 года Лондон вынудил их освободить место для британских колониальных ранчо[9] и создания национальных парков[10], таких как заповедник Нгорнгоро[11] (объект Всемирного наследия ЮНЕСКО с 1959 года[12]), Национальный заповедник Масаи Мара[13], Самбуру[14], Национальный парк Амбосели[15], Найроби[16], Тарангире[17], озеро Нукуруку[18] и Сергенти[19].

С помощью насилия и насильственных переселений британские колонизаторы привели к сокращению 60% территории в 1940-х годах[20], уничтожив дома и стада масаев. Эта работа была продолжена правительством Дар-эс-Салама и после обретения независимости. Это одни из самых красивых районов в мире, с удивительным разнообразием флоры и фауны, сезонными зрелищами, такими как великая миграция диких животных и зебр, уникальная в своем роде, которая обеспечивает Великой Рифтовой долине место среди семи чудес света[21].

Новой Танзании не нужны масаи, но ей нужна их земля: ACHPR (Африканская комиссия по правам человека и народов – AfricanCommissiononHumanandPeople’sRights[22]) по завершении миссии по продвижению Африканской комиссии по правам человека (23-28 января 2022 года) выражает большую озабоченность нарушением основных прав, особенно в местах заповедника Нгоронгоро в регионе Аруша[23]. Адвокат Джозеф Мозес Олешангайи (JosephMosesOleshangayi), активист на стороне масаи[24], указывает пальцем на скрытые экономические интересы, стоящие за проектом по охране природы, который фактически заключается в резервировании некоторых охраняемых территорий под строительство отелей и эксклюзивных охотничьих заповедников[25].

Определение этих территорий началось 7 июня 2022 года, когда неуказанные “военные и военизированные силы”[26], в районе Нгоронгоро захватывают территорию племени масаи площадью 1500 км2 без какого-либо предупреждения или согласия населения[27]. Они возводят заграждения и устанавливают контрольно-пропускные пункты, после чего представители племени из деревень Ололосокван, Олоириен, Киртало и Араш, расположенных в Лолиондо, собираются 9 июня 2022 года, чтобы выразить протест и убрать колючую проволоку: танзанийская полиция производит 27 арестов без контакта с адвокатами и официально обвиняет их в убийстве[28].

2017: Поджог деревень полицией в деревнях масаи в Лолиондо, Танзания[29]

Их адвокат Пол Кисабо (PaulKisabo) объясняет, что аресты являются попыткой запугать общину, поскольку более половины из них произошли до убийства полицейского Мвиты Гарлуса (MwitaGarlus[30]), о котором 11 июня 2022 года объявил комиссар региона Джон Монгелла (JohnMongella)[31]. В ходе столкновений полицейские применяют против толпы винтовки и слезоточивый газ, что вызывает массовое бегство в штат Кения: в Танзании нельзя получить медицинскую помощь после огнестрельного ранения, не получив предварительно разрешения полиции. И если вы были ранены полицией, есть риск, что вместо того, чтобы найти место в больнице, вы будете вынуждены отправиться в тюрьму или прямо в морг[32].

Постоянная борьба

Женщина масаи пасет скот[33]

Этническая группа масаи имеет полукочевое происхождение, ее корни уходят в перемещение по землям Великой рифтовой долины (обширная долина с уникальной экосистемой, протянувшаяся на 6000 км и пересекающая территорию Кении и Танзании[34]), а ее культура задолго до появления сельскохозяйственных поселений основана на скотоводстве, охоте и использовании круглых домов (бома), которые разбираются и вновь собираются за несколько часов, после того как племя переходит от одного места к другому[35]. Скот является спутником жизни и составляет основу социальной организации: мужчины отвечают за защиту скота, женщины – за доение, а также за дом и детей[36].

Скот – это валюта обмена, это средство для пропитания, изготовления утвари, одежды и одеял[37]. Голова скота дается молодому воину, который, по мнению общины, проявляет достаточную храбрость в ситуациях общественной опасности, и составляет основу отношений между кланами: чем больше у мужчины скота, тем он богаче и уважаемее, и тем больше у него шансов иметь жену[38]. Экспроприация земли – это кошмар, который ставит под угрозу ядро социализации и экономической системы масаи, не в последнюю очередь потому, что экспроприируются земли с источниками воды, а того, что остается, уже не хватает для всего скота[39].

Расширение рыночной экономики и частной собственности меняет саванну: во главе стоят владельцы, которые чрезмерно эксплуатируют землю и сокращают свои стада[40]. Лилиан Лоолойтай (LilianLooloitai[41]), представитель коренного населения, которая борется за финансирование со стороны международного сообщества[42] и за создание некоммерческой организации, отстаивающей права пастухов масаи[43], объясняет: “Нам нужно открыто говорить о земельном вопросе. Правительство не приняло адекватных мер по просвещению и информированию о своих намерениях“. Выселяемым “говорят: “Вы не можете пересекать эту землю, она принадлежит правительству, вы не можете пересекать ту землю, она принадлежит инвесторам“. Больше ничего. Никаких указаний, куда идти[44].

Эти заявления, датированные 2017 годом, относятся к спорам[45], которые завершились уничтожением огнем 185 домов масаев всего за два дня (13 и 14 августа 2017 года); в дополнение к краже скота, оскорблениям, физическим угрозам и абсурдным штрафам[46]. В течение нескольких дней масайское население этой деревни, включая женщин, детей и стариков, вынуждено спать без крова, пищи и воды; многие семьи страдают от вынужденного разделения, а многие их члены сообщают о серьезных психологических расстройствах. По оценкам, по меньшей мере 6800 человек остаются без крова в результате многомесячного насильственного выселения[47].

В начале 1990-х годов журналист Стэн Катабало (StanKatabalo) пытался привлечь международное мнение к вопросу о распределении охотничьих угодий Лолиондо и был убит за это 26 сентября 1993 года[48]. Один из соратников журналиста, член парламента Нгоронгоро Моринге Паркипуни (MoringeParkipuny), к счастью, пережил покушение, прежде чем навсегда покинуть страну[49]. Скандал разгорается вокруг незаконных экспроприаций, процедур распределения участков, охоты, проводимой вне всяких правил, но прежде всего из-за специальной лицензии, выданной миллиардеру Мохаммеду Абдул Рахиму Аль-Али (MohammedAbdulRahimAl-Ali), заместителю министра обороны Объединенных Арабских Эмиратов и владельцу компании OBC (OtterloBusinessCorporation)[50], в дополнение к лицензии на добычу, выданной компании BarrickGold, о которой мы уже рассказывали[51].

Ад Оттерло

Эмиратские охотники истребляют фауну незаконно приобретенных территорий[52]

Несмотря на то, что постоянные нарушения прав человека, совершаемые в заповеднике Нгоронгоро, уже десятилетия находятся под прицелом международного интереса, танзанийские министры продолжают невозмутимо заключать незаконные сделки с компанией OBC и их эмиратскими представителями[53], таким образом злоупотребления не прекращаются[54]. Напротив, за последние десятилетия мало-помалу танзанийское правительство обменяло жизни исчезающих животных и народа масааи на новое высокотехнологичное оружие, производимое эмиратской промышленностью[55]. Статья в NewYorkTimes от 13 ноября 1993 года[56] сообщает о сделке между TAWICO (TanzaniaWildlifeCoorporation) и Мохамедом Абдул Рахимом Аль Али, в то время заместителем министра обороны Объединенных Арабских Эмиратов[57].

Оккупация OBC началась в 1992 году, когда Рахим Аль Али – который уже с 1985 года совершал здесь охотничьи вылазки[58] – получил от правительства Танзании охотничью концессию в заповеднике LoliondoGameControlledArea, на краю Национального парка Серенгети, без согласия жителей племени масаи. Это территория площадью 30 000 квадратных километров (размером с Бельгию), которая является крупнейшей зоной защиты и выживания видов животных, обитающих в Африке к югу от Сахары[59]. В Серенгети, как и в каждом национальном парке, запрещены поселения людей и коммерческая деятельность – алиби, которое правительство использует для выселения масаи: охота и туризм, очевидно, слишком прибыльны, чтобы гарантировать исключение определенной элиты.

Первоначальная концессия Лолиондо на границе с Серенгети ограничивает сафари тремя месяцами в году, а именно июлем, августом и сентябрем, и это ограничение не соблюдается Рахимом Аль Али, но это не единственное злоупотребление[60]. В дополнение к тому, что не было получено согласия жителей деревни, право на эксплуатацию охотничьего заповедника было предоставлено на 10 лет вместо пяти лет, предусмотренных правилами, и все это после того, как он был впервые предоставлен компании TAWICO, которая управляла охотничьими блоками в Танзании до создания Отдела дикой природы (WildlifeDivision) в 1988 году[61]. Скандал разразился в 1993 году, когда Мохамед Абдул Рахим начал убивать и перевозить охраняемых животных[62]. Фактически, соглашение позволяет ему делать это в обмен на обещание инвестировать часть выручки в основание начальных школ и больниц[63]. Мохамед Абдул Рахим не скрывает, что он охотится в Серенгети, потому что ему нужны “большие кошки, такие как львы, леопарды, гепарды и другие крупные хищники”[64].

Эти охотники платят налог (по некоторым источникам 25% от стоимости добычи[65]) местным властям: “Расходы на чиновников по охране дикой природы и их содержание берет на себя Его Превосходительство через Центральное управление дикой природы”[66]. Затем Мохамед Абдул Рахим добивается выселения целых деревень масаи с целью развития туризма в ущерб экосистеме: например, с 1993 года популяция черного носорога сократилась на 90%[67]. В то же время, на протяжении десятилетий права тех, кто живет в районах, прилегающих к кратеру Нгоронгоро, уменьшались[68].

Питер Пул (PeterPoole), консультант FPW (FirstPeoplesWorldwide[69]), осуждает “коррупцию местных гидов-охотников, превышение квот на вылов, охоту внутри Серенгети, использование автоматического оружия во время охоты, коррупцию чиновников, выдающих концессии, и политиков, препятствующих отмене концессий” и заключает: “Именно этот араб финансировал всю операцию”, ссылаясь на Мохамеда Абдул Рахима Аль Али[70]. Когда дичь вымирает в одном районе, танзанийская армия вытесняет масааи из соседнего района и загоняет стада в засушливые районы, убивая их[71]. В освобожденные районы приходит охота на больших кошек для роскошных сафари[72] и, вскоре после этого, эксклюзивных отелей[73].

Камень, обозначающий границы районов, отвоеванных у масаи и переданных OBC, патрулируемых полицией[74]

Соседнее государство Кения запретило охоту на крупную дичь еще в 1978 году, но Танзания не взяла с нее пример: наоборот, танзанийские законы в пользу сафари датируются именно с момента вступления в силу кенийского запрета[75]; с годами были установлены правила охоты для “сохранения” местной фауны, но в зоне контроля охоты Лолиондо они никогда не соблюдались[76]. Охотничья деятельность, которая ставит под угрозу самые важные парки Восточной Африки, начиная с колониальных времен, никогда не прекращалась[77]. OBC охотится, используя запрещенные методы: она создает транзитные каналы, поджигая места, где животные собираются, чтобы заставить их двигаться, в то время как она закачивает воду в другие районы, чтобы привлечь и поймать их[78], а бюрократы правительства Танзании отрицают это даже перед лицом доказательств[79]. Джума Акида Зодихери (JumaAkidaZodikheri), генеральный директор OBC, утверждает, что охота ведется в соответствии с законами Танзании[80].

С годами присутствие OBC растет, она строит на танзанийской земле кемпинги, взлетно-посадочные полосы для самолетов и инфраструктуру мобильной связи[81], но она уже не одинока: на сцене появляются такие компании, как американская ThomsonSafaris[82], и уже в 2010 году она собирает жалобы от пастухов на свою дочернюю компанию TanzaniaConservation: они обвиняют ее в незаконных выселениях[83]. Однако компания, похоже, пользуется особыми дружескими отношениями, например, с премьер-министром Кассимом Маджаливой (KassimMajaliwa)[84]. Иностранные компании получают разрешения в обмен на пожертвования чиновникам[85] и политикам[86]. Несмотря на усилия покойного президента Магуфули (Magufuli), который создал Офис туристической полиции для продвижения “безопасного туризма”[87], воля компаний преобладает над волей правительства[88].

Сегодня на севере Танзании установлен знак, обозначающий границу парка Серенгети и запрещающий масаям пересекать ее; за этой линией находится земля, которая, согласно закону, принадлежит местным племенам, но защищается от них военным путем[89]. По словам журналиста Тодда Миллера(ToddMiller), правительство надеется, что масаи пересекут барьеры и позволят себя уничтожить[90]. Два масаи, сопровождающие журналиста в репортаже, показывают ему патрули военных для защиты того, что принято называть “границей Оттерло”[91].

В шкуре масаи

Во время принудительных выселений масаи подвергаются жестокому насилию[92]

Коммерческая эксплуатация Серенгети, очевидно, играет решающую роль для всей страны: по данным Всемирной туристской организации, туризм является экономическим видом деятельности в Танзании, составляющим 10,7% ВВП[93]; в июле 2022 года заместитель комиссара заповедника Нгоронгоро утверждает, что ожидает прибытия около 1,2 миллиона туристов в год, с доходом в $112 миллионов[94]. И в данном случае речь идет об элитном туризме, поскольку мир сафари привлекает охотников, готовых потратить от $15 000 до $60 000 за двух- или трехнедельную охотничью поездку, а OBC способен привлечь несколько сотен человек в год[95].

Но всего этого недостаточно, чтобы оправдать грубые нарушения прав человека и разрушение экосистемы. За этим стоит гораздо больше. Существует торговля живыми животными, совершенная на территории Танзании еще в марте 1993 года[96], когда правительство разрешило своим партнерам в Эмиратах захватить живыми 10 геруков, великолепный вид длинношеих антилоп[97]. Но арабы не останавливаются на достигнутом и ловят зебр, газелей и другие охраняемые виды животных в нарушение раздела 11 Закона о дикой природе № 12 от 1974 года – и делают это под конвоем полицейских[98]. Однако самыми “лучшими” клиентами являются китайцы: в Танзании, помимо наркотиков, процветает рынок контрабанды слоновой кости: с 2009 по 2014 год, по имеющимся данным, число слонов сократилось примерно на 40%, поскольку китайцы ценят бивни из слоновой кости за драгоценные украшения и трофеи[99]; по оценкам, от каждого взрослого слона можно получить не менее 250 фунтов слоновой кости, которые затем перепродаются по цене 1500 долларов США за фунт[100]. Эта торговля также разрешена лицензией правительства Танзании[101].

В марте 2013 года председатель КНР Си Цзиньпин, совершая свое первое кругосветное путешествие, посетил Танзанию, взяв с собой большую политическую и деловую делегацию: пока он говорил о единстве и сотрудничестве, его сопровождающие покупали тысячи килограммов нелегальной слоновой кости, используя для этого прикрытие, обеспечиваемое их официальным статусом[102]. В 2012 году журналисту-расследователю Эйдану Хартли (AidanHartley) и его съемочной группе удалось получить согласие на съемку того, что считается крупнейшим в мире хранилищем слоновой кости: тонны бивней, ожидающих пересечения границ страны и попадания в страны, где они будут переработаны[103].

Этот ад был известен уже давно, о чем свидетельствует кампания в СМИ, начатая Avaaz.org в 2012 году с открытым письмом президенту Танзании[104]: “Как граждане мира, мы призываем вас выступить против любых попыток выселить масаи с их традиционных земель или потребовать от них переселения, чтобы освободить место для иностранных охотников. Мы рассчитываем, что вы станете защитником своего народа и остановите любые попытки изменить его права на землю против его воли“[105]. Всего за четыре дня, 13 августа 2012 года, петиция собрала более 400 000 подписей, чтобы достичь отметки в 2 миллиона[106]. Разумеется, тщетно[107].

Несмотря на это, в 2018 году масаи выигрывают важное дело: Восточноафриканский суд выносит постановление, предписывающее правительству Танзании не позволять никому эксплуатировать территорию площадью 1500 км2, на которой живут масаи[108]. Постановление прямо запрещает Управлению генерального инспектора полиции проводить выселения, использовать преследования, запугивания и насилие в отношении жителей, запрещает конфискацию их скота или разрушение их ферм – и поэтому является важным признанием фактов, которые до сих пор отрицались правительством[109].

2012: Эйдан Хартли на складе более 90 тонн слоновой кости стоимостью 50 миллионов долларов США[110]

Постановление остается мертвой буквой. 11 января 2022 года правительство объявляет о своем намерении выделить 1500 квадратных километров территории района Нгоронгоро в качестве коридора дикой природы: в случае реализации создание коридора дикой природы приведет к тому, что масаи навсегда потеряют свои земли, поскольку план предусматривает перемещение более 70 000 человек, насильственно поселенных в местах Мсомера в районе Хандени и Китваи в районе Симанджиро, расположенных в нескольких сотнях миль[111]. По данным ООН, число масаи, затронутых угрозой перемещения из Лолиондо и Нгоронгоро, достигает 150 000 человек, и реализация планов правительства “может поставить под угрозу физическое и культурное выживание масаи”[112].

Поражает безразличие международного сообщества: исполнительный директор Оклендского института обвиняет ЮНЕСКО даже в соучастии, поскольку она не использует свое влияние для обеспечения соблюдения прав коренного населения[113]. По словам директора Оклендского института, ЮНЕСКО “является не более чем западным колониальным агентством, которое говорит о сохранении мест без людей, и вместо сохранения культуры поддерживает кладбище культуры, уничтожая образ жизни и средства к существованию”[114]. Это правда. Насилие не прекращается. Эти районы – зоны боевых действий: в районах Нгонгоро и Мисигио приостановлены субсидии и услуги по водоснабжению и школьному образованию, в больницах приказано сократить персонал, чтобы людям было все труднее получать лечение[115].

Управление заповедной зоны Нгоронгоро продолжает рассылать уведомления о выселении под предлогом борьбы с нелегальной иммиграцией. Оно призывает разрушить дома, церкви, школы, медицинские учреждения и административные офисы, включая полицейский участок, поскольку, по мнению ведомства, они построены без разрешений – решения, к счастью, пока остановлены протестами[116]. Власти делают “выжженную землю”, пытаясь сделать регион непригодным для жизни. Правительство защищается, утверждая, что на самом деле все наоборот: масаи и их стада разрастаются как лесной пожар и теперь представляют угрозу для сохранения Нгоронгоро и Серенгети, ставя под угрозу экосистему[117].

Но это явно колоссальная ложь. Масаи – народ, который всегда жил в полной гармонии с природой, как утверждают более 250 ученых и экспертов по охране природы в открытом письме, призывающем навсегда прекратить выселения[118]. Если этого не произойдет, то через несколько лет дикая природа Танзании будет вычеркнута из истории, либо останется исключительной роскошью только для тех, кто чрезвычайно богат и может позволить себе проводить отпуск на одной из самых красивых земель в мире, защищаемой армией палачей, которые истребляли всех, кто осмеливался там родиться – неважно, человека или зверя.

[1]https://news.mongabay.com/2022/06/maasai-protesters-shot-beaten-as-tanzania-moves-forward-with-wildlife-game-reserve/

[2]https://www.culturalsurvival.org/news/maasai-tanzania-are-being-forcefully-evicted-their-ancestral-lands

[3]https://www.culturalsurvival.org/news/maasai-tanzania-are-being-forcefully-evicted-their-ancestral-lands

[4]https://www.theguardian.com/global-development/2022/jun/14/maasai-leaders-arrested-in-protests-over-tanzanian-game-reserve, https://www.survivalinternational.org/news/13051
https://www.lindipendente.online/2022/02/25/la-tanzania-sta-cercando-di-cacciare-i-maasai-dalle-terre-ancestrali/

[5]https://basecampfoundationusa.org/the-maasai/maasai-history-and-culture/

[6]https://basecampfoundationusa.org/the-maasai/maasai-history-and-culture/

[7]https://basecampfoundationusa.org/the-maasai/maasai-history-and-culture/

[8]https://www.familysearch.org/en/wiki/Tanzania_Colonial_Records#:~:text=British%20Colonization%20(1919%2D1961),part%20of%20the%20territory%20Tanganyika.

[9]https://basecampfoundationusa.org/the-maasai/maasai-history-and-culture/

[10]https://basecampfoundationusa.org/the-maasai/maasai-history-and-culture/

[11]https://whc.unesco.org/en/list/39/

[12]https://whc.unesco.org/en/list/39/