ВОЕННЫЕ БАЗЫ И РУДНИКИ: НОВЫЕ ЛИЦА ОКЕАНСКОГО ДНА

il 27 Aprile 2021 / Dossier Deep Sea Mining, IBI World Russia, Промышленность / Scrivi un commento

Это рисунок из научной фантастики. Но как далеко сейчас от этих выдуманных образов наша реальность? Очень близка. Подводные военные базы, с которых можно было контролировать все, что происходит на суше, были идеей писателей, которые после Второй мировой войны (в Соединенных Штатах, Советском Союзе, Франции и Великобритании) стали реальными проектами[1]. Сегодня их существует несколько, по которым, очевидно, сложно собрать материал – за некоторыми исключениями, касающимися американских, французских и английских баз. Если французские базы находятся практически на воде возле крупных военных портов[2], то остальные – результат огромных технологических и экономических усилий.

Поскольку мы имеем дело с держателями лицензий на эксплуатацию океанского дна, этот вопрос становится очень актуальным, потому что эти концессии почти никогда не передавались горнодобывающей промышленности, а непосредственно национальным правительствам (которые не заявляют об их использовании) или компаниям, использующим морское дно для разных целей и даже для военной промышленности. Британская база под названием BUTEC (Британский центр подводных испытаний и оценки – British Underwater Test and Evaluation Centre) расположена на глубине 200 метров на выходе из фьорда в северной Шотландии и имеет размеры 10×6 км[3] – внушительная и опасная инфраструктура, не принадлежащая армии, но на 100% приватизированной компании, акционерами которой являются инвестиционные фонды[4]: группа QinetiQ из Фарнборо, которая на протяжении десятилетий трансформировала модели, используемые кинематографом для фильмов о Джеймсе Бонде[5], и которая, помимо управления этой базой, торгует военными технологиями на сумму более 1 миллиарда фунтов стерлингов в год[6].

Компания может вас удивить, но она имеет прочные управленческие связи с ЦРУ[7] и пока что зарекомендовала себя как опасная, ведь если вы проработаете там годы на руководящей должности, а затем, пресытившись, уйдете и решите посвятить себя альпинизму – как бывший главный инженер Дэвид Шарп (David Sharp), то рискуете как он погибнуть при загадочных обстоятельствах в Гималаях[8]. Американцы, с другой стороны, построили свою базу на Багамах, AUTEC (Атлантический подводный испытательный и оценочный центр – Atlantic Undersea Test and Evaluation Center), который занимается контролем над воздушным и морским пространством, а также охраной и развитием шпионажа, военного дела и физики, применяемой к гравитации[9], ежегодно финансируется Федеральным министерством обороны США[10], которое (через ВМФ) является владельцем инфраструктуры. В этом случае, по крайней мере, его чисто военная функция не скрывается замысловатыми корпоративными отношениями…

Карта лицензий на разработку полиметаллических конкреций в Индийском океане^[11]

Анализ гигантского проекта добычи полезных ископаемых на дне океана не может быть описан в одном тексте. Мы уже описали историю этого проекта и ущерб, который он наносит окружающей среде, а теперь перейдем к самой сложной части: той, которая касается устранения неоднозначности тех лиц, которые получили лицензию от Международного агентства по морскому дну ISA (International Seabed Authority), или тех, которые готовятся к разработке морского дна благодаря лицензиям, полученным от отдельных национальных государств. Две основные группы, The Metals Company и Allseas, с ними мы будем иметь дело в следующих текстах, настолько онисложны… пока мы довольствуемся описанием других компаний, которые разработали и построили экспериментальные механизмы, начали тестировать методы дноуглубительных работ и добычи, пока они ждут, когда ISA завершит код майнинга и откроет ворота для коммерческого майнинга[12].

Официально ISA выдало 31 лицензию: a) Совместная организация «Интерокеанметалл» (Interoceanmetal Joint Organization); б) ЮМГ Южморгеология АО; в) Правительство Южной Кореи; г) Китайская ассоциация исследования и разработки минеральных ресурсов океана (China Ocean Mineral Resources Research and Development Association); д) Deep Ocean Resources Development Company Ltd.; е) Французский научно-исследовательский институт земледелия (Institut Français de Recherce pour l’Exploitation de la Mer); ж) Правительство Индии; з) Федеральный институт геонаук и природных ресурсов Германии (Federal Institute for Geosciences and Natural Resources of Germany); и) Nauru Ocean Resources Inc.; й) Tonga Offshore Mining Ltd.; к) GSR Global Sea Mineral Resources NV; л) UK Seabed Resources Ltd.; м) Marawa Research and Exploration Ltd.; н) Ocean Mineral Singapore Pte. Ltd.; o) Cook Islands Investment Corporation; п) China Minmetals Corporation; р) Пекинская корпорация развития высоких технологий “Пионер” (Beijing Pioneer Hi-Tech Development Corporation); с) правительство Российской Федерации; т) правительство Польши; у) Японская национальная корпорация по нефти, газу и металлам JOGMEC (Japan Oil Gas and Metals National Corporation); ф) КОИОМРО Китайская ассоциация исследования и освоения минеральных ресурсов океана (COMRA China Ocean Mineral Resources Research and Development Association); х) CPRM Companhia de Pesquisa de Recursos Minerais SA Brasilia; ц) Blue Minerals Jamaica Ltd. Kingston[13]. На самом деле их намного меньше, потому что некоторые аббревиатуры скрывают за фасадом одних и тех же акционеров.

Wspólna Organizacja Interoceanmetal Szczecin

Это старейший консорциум среди тех, кто находится в списке концессий ISA[14], который был создан в 1987 году по инициативе правительства Советского Союза и включал СССР, Восточную Германию, Польшу (штаб-квартиру организации), Кубу, Болгарию, Вьетнам и Чехословакию[15]. После роспуска Варшавского договора и раскола Чехословакии последний член был заменен Чешской Республикой и Словакией, СССР – Российской Федерацией, а Вьетнам и Восточная Германия вышли из консорциума[16], который возглавляет Совет, в котором сидят министры энергетики стран-членов[17].

Это должны быть чисто политические позиции, но это не так. Нынешний министр энергетики Болгарии Валерий Трендафилов[18] в период с 2010 по 2012 год владел компанией по торговле сырьевыми товарами в Соединенном Королевстве – Mexbury Ltd. Pinner[19]. Что касается Кубы, где нет нефтеперерабатывающих заводов, работающих с Interoceanmetal, правительство поддерживает, на деньги Министерства энергетики, во главе с инженером Хуаном Руисом Кинтана (Juan Ruiz Quintana)[20], консорциум, образованный двумя частными компаниями: GWL и Spec Partners[21].

Золото, найденное NOAA на дне Атлантического океана[22]

Штаб-квартира Interoceanmetal в Щецине принадлежит другому производственному предприятию, PTO Polskie Towarzystwo Oceanotechniki[23] (Польская инженерная компания по океану), которое не имеет отношения к Interoceanmetal[24], за исключением Томаша Абрамовского (Tomasz Abramowski), профессора истории мореплавания Щецинского университета[25], который действует в качестве Генерального директора Interoceanmetal и члена Совета директоров PTO[26].

За PTO стоит не государство, а многонациональная горнодобывающая компания KGHM Polska Miedź SA Lublin[27], которая получила финансирование на исследования, анализ и подготовку к эксплуатации от государства, а затем через PTO возьмет на себя концессию: не только для поиска марганца, никеля и кобальта, как это предусмотрено соглашением, подписанным Interoceanmetal, но и для поиска золота и серебра[28]. Эти минералы обнаружены (согласно американскому партнеру NOAA) в значительных количествах на больших глубинах, в районе, называемом Черным каньоном в Атлантическом океане[29], или, как Nautilus Minerals обнаружила перед банкротством, в территориальных водах Папуа-Новой Гвинеи[30].

Лицензия на разведку, которая охватывает площадь 75 000 км2 в CCZ (зона Кларион-Клиппертон) в Тихом океане, была предоставлена в 1997 году и с тех пор несколько раз продлевалась[31]. В 2017 году ISA и Interoceanmetal подписали соглашение о разработке месторождений полиметаллических конкреций (марганца, никеля, меди, молибдена, кобальта и цинка[32]) на концессионной территории[33]. Это означает, что Interoceanmetal, если он сочтет возможным добычу золота и серебра, сделает это в нарушение своего контракта с ISA. Другой сомнительный аспект связан с тем фактом, что подписанты контрактов являются национальными государствами – не только в качестве спонсоров, как утверждает ISA[34], но и администраторов проекта[35]. Но они не являются бенефициарами, по крайней мере, в случае Польши и Кубы, потому что эксплуатация лицензии Interoceanmetal будет осуществляться частными компаниями: KGHM Polska, GWL и Spec Partners.

Spec Partners Ltd. Бедфорд

Правительство Кубы участвует в консорциуме Interoceanmetal, который получил лицензию от ISA через частную компанию Spec Partners Limited, в которой мало или совсем нет Кубы, учитывая, что она возглавляется из Осло (бывшим менеджером TGS-Nopec и GGS Global Geo Services – Trond Christoffersen), из офиса в Лондоне (бывшим менеджером Halliburton, TGS-Nopec и Global Geo Services – Glyn F. Roberts) и из офиса в Сингапуре (инженером-нефтяником – Charles R. Ramsden)[36].

Несмотря на обязательства по проектам на миллиарды, Spec Partners имеет нулевой оборот и закрыла 2019 год с убытком в размере почти 750.000 фунтов стерлингов[37], который, согласно действующим контрактам, должен быть списан мажоритарным акционером, Papper Invest AS Oslo[38]. Последняя компания, основанная Трондом Кристофферсеном (Trond Christoffersen) и Мортеном Андерсеном (Morten Andersen) (президентом и генеральным директором GGS Global Geo Services[39]), не зарегистрирована в норвежском торговом реестре (поэтому она офшорная и в любом случае неактивна[40]), но владеет 0.82% акций компании GGS[41].

Spec Partners попала в заголовки газет в 2015 году, когда продвигала гигантский проект под названием GWL Geology Without Limits[42], который предлагает разработку морского дна территориальных вод всех стран, которые выходят в Карибское море. В этом предприятии Spec сотрудничает с малоизвестной компанией, основанной холдинговой компанией Geofisicos Marinos Ltd. Belize City[43]: GWL Technologies LLP Sheffield (первоначально называвшейся MGAI[44]). Затем компания в Белизе разделила контроль над GWL с Projectos Ecologicos Ltd. Belize City[45] – владельцы обеих компаний, конечно, неизвестны. Мы можем только догадываться по именам и руководству, что они являются частью группы GWL.

Проекты добычи нефти в Восточном Средиземноморье согласно исследованиям, представленным в 2012г.[46]

Фактически в 2016 году две центральноамериканские компании были заменены Global Geophysical Research N.A. Limited Limassol[47] и Projectos Ecologicos Ltd. Limassol[48], которая менее чем через год меняет свое название на GWL Overseas Ltd. Limassol[49] – две кипрские компании, из которых известны только члены руководства[50], и из названий которых ясно, что эти компании принадлежат компании Geology Without Limits Ltd. Horsham[51] (Великобритания). Этот холдинг основан в 2016 году одним из менеджеров YMG[52] Егором Красинским[53].

Несмотря на миллиардные обязательства, эта компания имеет нулевой оборот,[54] была ликвидирована в октябре 2020 года[55] и была заменена в качестве холдинговой компании на SkAIPatrol AB Fränsta (Швеция) во главе с чемпионкой Швеции по фристайлу[56] Лоттен Кристиной Рапп (Lotten Kristina Rapp)[57] – но имена акционеров не были раскрыты для этой новой компании[58].

Альянс между GWL и Spec не связан с Кубой, а представляет собой частный бизнес, разработанный российскими менеджерами YMG и норвежскими менеджерами GGS – промышленного и технологического предприятия, которое с годами переместило свою штаб-квартиру из Белиза на Кипр и в Соединенное Королевство, а отсюда в прошлом году – в Швецию. Что касается его работы, то пока она равна нулю. Кубинское правительство, таким образом, оплачивает проект, от которого оно никогда не получит прибыли. По крайней мере, если раньше эта структура была спрятана в налоговых убежищах, то теперь она наконец выходит на поверхность.

Возвращаясь к Spec Partners Ltd.: эта компания, прежде чем приступить к проекту в Карибском бассейне, пыталась в сотрудничестве с другими партнерами (ION Geophysical – США; TGS-NOPEC – Норвегия; Dolphin Geophysical and Petroleum Geo-Services – Норвегия; CGG Veritas – Франция; Spectrum Geo Ltd. – Великобритания; Fugro Multiclient Services – Голландия), получить права на разработку нефти в Эгейском море в территориальных водах Греции[59]. Попытка провалилась: концессия была затем передана консорциуму, сформированному ENI, Total, Repsol, HHRM Hellenic Petroleum и ExxonMobil, и в настоящее время она находится в центре большой экологической битвы под руководством WWF, вызванной экологической катастрофой, которая привела почти к исчезновению фауны и флоры этого района Средиземноморья[60].

Район Карибского моря, в котором GWL и Spec Partners намереваются получить от каждой соседней страны лицензии на разработку морского дна[61]

ЮМГ Южморгеология АО и Правительство Российской Федерации

В рамках соглашений о создании консорциумов по добыче полезных ископаемых Российская Федерация входит в Восточноевропейскую группу и является членом ISA с 12 марта 1997 года[62]. Для участия в повседневной деятельности ISA в июне 2016 года Российская Федерация открыла посольство на Ямайке, которое в настоящее время возглавляют Владимир Винокуров и Сергей Тарасов[63]. Владимир Николаевич Винокуров[64] до отправки в Кингстон был послом России в Лаосе (1982–1984, а затем 1990–1995), в США (1998–2002), а затем исполнял роль генерального консула в Сан-Франциско в период с 2007 по 2013 год[65].

В марте 2016 года он был назначен послом Российской Федерации на Ямайке и одновременно в Содружестве Доминики, Федерации Сент-Китс и Невис, Антигуа и Барбуда и постоянным представителем России при Международном органе по морскому дну (ISA) в Кингстоне[66]. На территории посольства работает постоянная комиссия, в которую, помимо дипломатических сотрудников, входят также Валерий Юбко (геолог ЮМГ) и Юрий Казьмин (руководитель нефтяной отрасли Севернефтегаза)[67].

Самая важная уступка, предоставленная российскому партнеру, – это концессия YMG[68] – или «Южморгеология» в Москве, которая возникла как одно из основных научно-производственных подразделений московской группы Росгеология, имеющей более чем 65-летний опыт геологоразведочных работ, и которая сегодня является одной из самых современных компаний в мире в области гравиметрических и магнитометрических технологий, а также в разработке беспилотных подводных аппаратов с дистанционным управлением[69]. С другой стороны, YMG возникла как производственное подразделение Росгеологии в 1973 году, а затем была преобразована в независимую компанию в сентябре 2016 года[70].

С тех пор акционером YMG является Федеральное агентство по управлению государственным имуществом, его возглавляют Егор Михайлович Красинский и Максим Юрьевич Богданов[71]. Егор Красинский также является генеральным директором другой государственной компании, занимающейся геофизическими исследованиями и разведкой морских нефтегазовых месторождений – СоюзМорГео АО Краснодар[72]. Компания имеет много контрактов с правительством России, YMG и компаниями, аффилированными с Газпромом, Лукойлом, Роснефтью[73] и другими[74].

Проект разработки морского дна восходит к 1980 году, когда YMG была первой компанией, которая идентифицировала и разграничила месторождения различных металлов в бассейне Кларион-Клиппертон (CCZ)[75]. В последующие годы YMG получила разрешение на бурение в районе Панамского залива[76]. Лицензия на геологоразведочные работы на площади CCZ была подписана с ISA в 2001 году, а с 2014 года проект YMG перешел под контроль Федерального агентства по недропользованию (Роснедра), а в следующем году Роснедра подписали второй контракт с ISA продолжительностью 15 лет, что также включает разработку кобальт-марганцевых корок, выявленных в разведочном районе Магеллановых гор в Тихом океане[77].

Вверху справа – участок лицензии на добычу нефти, присвоенный YMG в Панамском заливе[78]

YMG является частью нескольких консорциумов по сотрудничеству в области промышленного и горнодобывающего развития, включая ISA, Национальное управление океанических и атмосферных исследований NOAA Вашингтона, округ Колумбия, Департамент совместных научных проектов Индии, Институт морской геологии Министерства геологии Народной Республики Китая, Гамбургский университет, Болонский университет, Корейский институт океанских исследований и разработок, компания Spec Partners Ltd. Bedford (которая, как мы уже объясняли, действует от имени правительства Кубы), Kaspy Shipping Service Llp (Казахстан) и Geotech AB (Швеция)[79]. Еще один контракт о сотрудничестве, подписанный в 2019 году с польским консорциумом Interoceanmetal (IOM) Spoo Szczecin, направил исследовательское судно «Геленджик» для проведения анализов морского дна в районе CCZ для подготовки к промышленной эксплуатации[80].

В дополнение к этому, YMG сотрудничает с несколькими небольшими проектами[81], представляющими интерес для местных жителей, среди которых выделяется контракт на добычу полезных ископаемых, подписанный с компанией Tatweer Petroleum Bahrain Field Development Company WLL из Манамы[82]. Tatweer Petroleum – операционная компания штата Бахрейн, которая занимается разведкой и разработкой газовых и нефтяных месторождений, расположенных на территории и в национальных территориальных водах, и которая на 100% контролируется Национальным управлением нефти и газа Бахрейна через NOGAHolding WLL Манама[83]. Это не случайно, ведь YMG участвует в большинстве проектов по добыче газа и нефти, реализуемых группой «Газпром» в территориальных водах разных стран[84].

GSR Global Sea Mineral Resources NV Остенде

Бельгия получила концессию на разработку дна океана через GSR Global Sea Mineral Resources NV Oostende, которая возглавляет консорциум Deep Sea Mining Alliance eV Hamburg, состоящий в основном из немецких компаний, которые в основном специализируются на строительстве платформ для морского бурения и строительства подводных трубопроводов[85]. Во главе этого консорциума стоят инженер, почти 50 лет специализирующийся на разработке механики подводных лодок, Йоханнес Пост (Johannes Post)[86] и консультант Федерального министерства экономики и энергетики – Майкл Яровинский[87].

GSR по большей части принадлежит DEME Group, которая занимается, как следует из названия (Dredging, Environmental & Marine Engineering)[88], дноуглубительными работами, экологическим и морским инжинирингом, и поэтому является компанией, которая занимается подводными работами для многонациональной механической корпорации Ackermans & Van Haaren, которая также является одним из крупнейших производителей марганца на планете[89]. Двумя миноритарными акционерами являются Deeptech NV Oostende, которая в любом случае принадлежит DEME и возглавляется менеджером DEME Эльсом Вербрекен (Els Verbraecken)[90]. Консорциум, который хочет скрыть интерес немецкой промышленности, но который, в конце концов, является консорциумом компаний, действующих в горнодобывающем бизнесе.

KSS Kaspy Shipping Service ТОО Шымкент

Kaspy Shipping Service TOO Shymkent (KSS) является одним из основных партнеров по контрактам Interoceanmetal и YMG – компании также являются партнерами по основному контракту KSS: YMG выполняет все геологические анализы и оценки, земляные работы и подготовку к бурению для концессий на добычу полезных ископаемых, принадлежащих KSS в казахстанских территориальных водах Каспийского моря[91]. Это компания, в которой работает всего 5 сотрудников[92], созданная в 2010 году[93], которая имеет многолетний контракт с «Нефтегазом» на разработку нефти в Каспийском море[94]. Основное направление деятельности компании – аренда морской техники и оборудования[95]. Владелец – загадочный казах по имени Вахид Аслан (Оглы) Ханкишиев[96], владелец многих оффшорных судоходных компаний, к которым относятся несколько судов, большинство из которых занимается пассажирскими перевозками или рыболовством[97].

Одно из этих судов, «Актау», зарегистрировано на имя Ханкишиева[98] и работает в Каспийском море как нефтеналивной танкер[99] и вспомогательное судно для горных исследований «Южморгеологии»[100]. Другое, рыболовное судно «Морион» (восемь лет назад изменившее название на «Черепаха»), принадлежит Вахиду Ханкишиеву и Татьяне Александровне Толмачевой[101] и стоит в российском порту на Каспийском море (Астрахань)[102] после изъятия и переименования (в 2012 году) из-за плохого состояния[103] и подозрений в незаконной транспортировке и удалении токсичных отходов цементной и угольной промышленности города Шымкент и из сильно загрязненных территорий, расположенных к северу от Каспийского моря[104].

Расследование, официальные документы по которому мы ждем, связано с приватизацией Астраханского порта (Астраханский морской порт АО Астракань)[105] и компании, которая управляет его услугами, ПАО Астраханский порт ООО Астрахань[106]. До 2016 года порт принадлежал государству[107], затем был продан пяти физическим лицам: «Совфрахт АО Москва»[108] (логистическая компания, принадлежащая сети продуктовых магазинов ООО «Транскапитал Москва»[109], 51.17%), Елена Анатольевна Иванова (профессор университета из Москвы[110], 13.39%), Rollins Investments SA Tortola[111] (которая через финансового директора Татьяну Попову[112] принадлежит эстонской логистической группе Bolt AS Tallinn[113], 15.41%) и финансовой компании New Trans OOO Moscow (6.55%)[114]. Остальные акции (13.48%) были заблокированы российскими властями по подозрению в отмывании денег[115].

Строительные площадки порта Солянка недалеко от Астрахани, продажа которых заблокирована российскими судебными органами

Вместо этого государство сохранило пакет акций ПАО (25.5%), а оставшуюся часть продало доверительному управляющему НРК Независимая регистраторская компания АО Москва (21.44%) и IKSS Iranian Khazar Sea Shipping Lines WLL Gilan, которая через НРК (подписала от имени дочерней компании IKSS, Azoress Shipping Company Wll Abu Dhabi), получила таким образом абсолютное большинство акций компании[116]. Продажа была немедленно заблокирована, поскольку IKSS находится в черном списке иранской военной промышленности, пострадавшей от эмбарго OFAC[117]. Затем акции были переданы компании Nasim Bahr Kish Wll Tehran[118], которая уже приобрела еще один небольшой порт на Волге[119], но эти две сделки также были заблокированы российскими судебными органами[120]. Спор пока не решен.

В дополнение к деликатности темы смешения промышленных и военных интересов Ирана в Каспийском море, различные подозрения окутывают историю порта Астрахань – особенно после аварии, произошедшей с иранским судном «Нажмер» в октябре 2018 года, в результате которой в бакинском госпитале погибли трое моряков, зараженных радиоактивными отходами, незаконно перевозимыми на этом судне[121].

Этот инцидент является частью анализа, проведенного экспертами Тегеранского университета, которые в течение многих лет изучали серьезное загрязнение токсичными отходами нефтяной и ядерной промышленности в Каспийском море[122]. Вахид Ханкишиев также владеет 60% ООО «Каспий ЭкоГео Шиппинг Астракань, 40% которого контролируется Олегом Петровичем Котовым, который также является генеральным директором компании[123], и владельцем супермаркета в Алматы (ООО «Воток»), Казахстан[124]. Kaspij EkoGeo Shipping также может быть вовлечена в расследование по утилизации токсичных отходов.

Морские проекты Газпрома, почти все в сотрудничестве с YMG[125]

В любом случае, контракты, подписанные между ISA и Interoceanmetal, между ISA и Spec Partners, между ISA и Yuzhmorgeologya и между ISA и Kaspy Shipping, объединены тем фактом, что за каждой из этих структур стоит присутствие Газпрома и создается впечатление, что объем разведки этих предприятий не ограничивается минералами, указанными в контрактах, но предвещает будущие обязательства по разработке нефтяных и газовых месторождений, учитывая, что российская промышленность не имеет интересов в горнодобывающем секторе, выходящих за рамки топлива[126].

Вероятно, больше всего «Газпром» заинтересован в поиске новой системы утилизации токсичных отходов в море, учитывая, что это третья по величине загрязняющая компания на планете, которая сама создает 3.91% загрязнения воздуха в мире[127]. Это не исключает возможности когда-нибудь перекачивать газ и нефть со дна Мирового океана: технологии, которые потребуются для выполнения столь сложных задач, в настоящее время проходят испытания в ходе бурения, проводимого «Газпромом» в русских территориальных водах Арктического моря[128].

Есть и другие прямые связи между «Газпромом» и этими консорциумами: Егор Красинский, один из руководителей YMG[129], также является учредителем GWL и Spec Partners[130]. Судно, используемое для разведки и изысканий консорциумом Interoceanmetal, «Геленджик», принадлежит ЮМГ Южморгеология[131]. Корабль получил свое название от одноименного города, порта на Черном море в Краснодарском крае, где находится штаб-квартира YMG и ООО «Солитон», еще одной компании, появившейся после перестройки из подразделения Росгеологии в нескольких независимых между ними компаниях, но все еще контролируется материнской компанией[132].

Soliton, которая сегодня является одной из самых современных геофизических и исследовательских компаний нефтяных месторождений на суше и в море[133], имеет проекты по всему миру, многие из них в глубинах океанов (в районах Хадала) Баренцева моря, в Индийском и Тихом океанах[134], а одним из основных партнеров является «Газпром»[135]. Один из кораблей Росгеологии с людьми и оборудованием Солитона, «Профессор Логачев», используется персоналом, управляющим концессией на разведку и разработку CCZ[136], которую ISA передала непосредственно Правительству Российской Федерации[137].

UK Seabed Resources Ltd. Langstone, Seabed Resources Development Ltd. Langstone, Ocean Mineral Singapore (Pte) Ltd. Сингапур

4 мая 2012 года в Лондоне Lockheed Martin UK Holdings Ltd. Langstone (дочерняя компания, полностью принадлежащая промышленной группе Lockheed Martin Global Inc. из Бетесды, штат Мэриленд[138]), учредила UK Seabed Resources с уставным капиталом в 1 фунт,[139] который затем будет повышен до 1 миллиона фунтов 3 июля 2014 года[140]. UK Seabed Resources получила в 2013 году две лицензии на разведку двух участков CCZ[141], которые будут действовать до конца 2031 года[142]. Эти геологоразведочные работы, финансируемые правительством Великобритании[143], в декабре 2018 года привели к публикации отчета о возможностях добычи полезных ископаемых в этих двух областях[144].

К этим двум лицензиям в январе 2015 года была добавлена третья, финансируемая Сингапуром[145] и предоставленная компании Ocean Mineral Singapore (Pte) Ltd. Singapore[146], из которой UK Seabed Resources с 2013 года контролирует 19.9% капитала[147]. Большинство акций, согласно документам ISA[148], контролируется Keppel Corporation Ltd. Singapore – многонациональной сингапурской горнодобывающей и нефтяной компанией[149]. Другой пакет акций Ocean Mineral контролируется компанией Seabed Resources Development Ltd. Langstone, также полностью принадлежащей группе Lockheed Martin[150]. Размер этой дополнительной доли, косвенно принадлежащей американской военной промышленности, нам неизвестен: компания Seabed Resources Development была создана с целью сокрытия большого количества офшорных долей участия, о которых группе Lockheed Martin не хотелось бы ничего знать[151].

Промышленные и коммерческие отношения между группой Keppel и группой Lockheed Martin были подробно объяснены в недавней работе сотрудника Greenpeace International во главе с Луизой Кассон (Louisa Casson)[152]. В любом случае вопрос, который возникает спонтанно, – понять, почему оружейный завод хочет участвовать в горнодобывающем проекте на дне Мирового океана. Не то чтобы Lockheed Martin не нуждались в металлических деталях для самолетов и другой продукции на своих заводах – но это детали, которые компания обычно покупает, уже сделанные из множества смежных отраслей и которые специализированы на производстве специальных деталей.

На своей официальной странице группа Lockheed объясняет, что они хотят участвовать в крупном научном приключении и сделать это в рамках партнерского соглашения с Министерством бизнеса, энергетики и промышленной стратегии Великобритании[154]. Единственное объяснение, которое мы смогли найти, – это задачи 39-го полка Королевского инженерного корпуса – чрезвычайно специализированного подразделения, уникального в мире, которое, среди прочего, отвечает за планирование военных баз подводных лодок[155] – возможно, если бы она была представлена как база для добычи полезных ископаемых, а не как военная база. Среди партнеров полка – специализированная в США компания Walker Diving Underwater Construction Llc Hammonton (Нью-Джерси), которая занимается строительством и обслуживанием подводных сооружений[156]. Понятно, что все это заставляет снова задуматься о военных базах подводных лодок AUTEC и BUTEC…

[1] https://www.segnidalcielo.it/oltre-larea-51-la-us-navy-e-in-possesso-di-una-base-segreta-sottomarina/

[2] http://www.u-boote.fr/

[3] https://www.ltpa.co.uk/SitesAndRanges/BUTEC ; https://www.scottish-places.info/features/featurefirst10048.html

[4] https://www.marketscreener.com/quote/stock/QINETIQ-GROUP-PLC-9590216/company/

[5] http://news.bbc.co.uk/2/hi/business/7108248.stm

[6] 2020.12.31 QinetiQ Group Plc Farnborough; 2020.03.31 QinetiQ Ltd. Farnborough

[7] https://web.archive.org/web/20071127103148/http://news.independent.co.uk/business/news/article1927199.ece

[8] 2006.06.03 The death of David Sharp; 2006.05.29 The death of David Sharp; https://www.independent.co.uk/news/uk/this-britain/on-everest-you-are-never-on-your-own-words-of-the-climber-left-to-die-at-summit-479630.html

[9] https://web.archive.org/web/20070903215346/http://www.npt.nuwc.navy.mil/autec/esm01.htm ; https://web.archive.org/web/20070825022704/http://www.npt.nuwc.navy.mil/autec/wr.htm

[10] https://www.defense.gov/Newsroom/Contracts/Contract/Article/2064381//

^[11] https://craigrsmithlab.com/past-research/

[12] https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2020/01/20000-feet-under-the-sea/603040/